|
Он любит ядовитых змей и ненавидит, когда кто-то пытается копаться в его душе. Он слишком хорошо относится к животным, чтобы есть их мясо. В детстве мечтал стать кентавром, но стал доктором биологических наук и академиком Академии российского телевидения. Николай Дроздов вот уже более 70 лет прекрасно себя чувствует в мире животных. К сожалению, гораздо уютнее, чем в мире людей … 
Текст: Анна ЩербаковаФото: Итар-ТАСС Николай Николаевич, в прошлом году на конкурсе ТЭФИ вы как многолетний автор и ведущий программы «В мире животных» получили приз «За личный вклад в развитие российского телевидения», а с января нынешнего года на Первом канале выходит ваша новая программа — «В мире людей». Она действительно потрясающая! Столько человеческих судеб! И вы так искренно реагируете на каждый сюжет. Были ли случаи, когда вы лично помогли героям программы, используя свои связи, влияние, авторитет? Нет, что вы! Мне сейчас настолько тяжело все это! Какое там помогать, мне даже иной раз не хочется никого расспрашивать об их дальнейшей судьбе — меня так травмирует то, что я узнал, чтобы еще глубже влезать в эти драматические ситуации… Я не жестокий или черствый, просто мое знание никому не поможет, а мне сердце истерзает. Бывает, ко мне подходят знакомые и рассказывают о том, что есть люди, которым эта программа действительно поможет, хотя бы обратит внимание на их проблемы. В таких случаях я даю телефон руководителя проекта Михаила Борисовича Шаронина. А если кто-то из читателей захочет обратиться к продюсерской команде программы «В мире людей», это можно сделать на сайте Первого канала.
Вы сказали, что вам тяжело даются трагические сюжеты в программе. Но ведь они и трогают душу сильнее остальных! Скажите, какая из программ вас больше всего потрясла? Практически все… И вы зря считаете, что потрясти могут только драматические истории. У этой программы очень талантливые продюсеры, и, к их чести, более 50% того, что выходит в эфир, не несет негатива. Меня это очень радует! Ну, например, была программа о жене Эдварда Радзинского — очень трогательная. Его жена помогает бездомным алкоголикам: она их отучает от выпивки, моет, одевает, приглашает к себе в гости, кормит. И Радзинский не возмущается этим, а, наоборот, поощряет. Меня это очень тронуло, и я бы хотел лично увидеть Радзинского, чтобы обнять и поблагодарить . Но я, конечно, не стану бегать заним, чтобы выразить признательность, потому что ему это не нужно — он и так знает, что это хорошо. Хотя если я его встречу случайно, то обязательно поклонюсь до земли… Или был сюжет о мужике, который бросил пить-курить и вместе со своим приемным сыном построил у себя в деревне церковь… Ну это же здорово! И таких сюжетов было немало. Я считаю, что работа продюсеров заслуживает благодарности.
Вы уже не раз упомянули продюсерскую группу этой программы. Скажите, а тексты вам, как и другим телеведущим, пишут редакторы? Да что вы! Какие тексты! Я вот только что говорил, что не могу влиять на судьбы героев сюжетов. Дело в том, что формат программы этого не предполагает. Эту программу делает очень талантливая продюсерская группа, которая собирает разные случаи. Они ищут истории, снимают по ним сюжеты, озвучивают, готовят материал к эфиру и выдают мне только в день эфира в готовом виде. Если честно, я к этому не имею вообще никакого отношения — к подготовке материалов, выбору историй. Я даже не могу сказать: вот это давайте возьмем, а вот это — не будем. Они мне показывают готовый сюжет, и я должен высказаться по его теме. Это такой специальный формат программы, и я сам на него согласился. Я в эфире говорю о сюжете, который вижу, как и все зрители, в первый раз — то есть я практически такой же зритель, а не создатель программы. Но, честно говоря, я даже не ожидал, что некоторые сюжеты будут настолько тяжелыми…
Не так давно вы принимали участие еще в одном проекте, который очень полюбился всей стране, — «Последний герой». Скажите, почему вы решили участвовать? Ну тут все просто! Дело в том, что игра должна была проходить на необитаемом острове в Атлантическом океане. А я же биолог — мне просто очень интересны флора и фауна этого не тронутого людьми островка живой природы. Я облазил все окрестности — незабываемые впечатления! Птицы, змеи — это просто чудо! Поэтому когда мне представилась возможность поехать на такое же шоу во второй раз, только уже на остров в Тихом океане, я конечно же поехал — там недалеко были Галапагосские острова. Галапагосы — это вообще нетронутый край, где сохранилась жизнь животных, описанная еще Дарвином. Так что вся причина — это научный интерес и новые впечатления. Просто многие ехали туда за так называемым пиаром — а мне это уже не нужно: в жизни есть более значимые вещи, чем популярность, которой мне и так хватает… Вы вот за интервью пришли, значит, я популярный. (Смеется.)
Я недавно смотрела эфир игры «Кто хочет стать миллионером?» с Даной Борисовой, когда она воспользовалась подсказкой «Звонок другу» и позвонила вам. С кем еще из участников проекта «Последний герой» у вас сохранились теплые отношения? Мы мало поддерживаем отношения. Все так заняты, что времени ни на что не остается. Люди там, конечно, проявлялись каждый по-своему, — кто-то с положительной стороны, кто-то не очень. А по поводу Даночки Борисовой я еще раз хочу сказать, что она совершенно очаровательный человек — человечек маленький такой… Она такая трудолюбивая! Она ни минуты не сидела! Другие сидят там — ля-ля-ля, бу-бу-бу — я не буду говорить, кто… Были, конечно, люди, которые жили на острове с внутренней установкой «тянется время и тянется»… А Даночка никогда не сидит без дела! То она идет собирать ракушки по берегу моря, то в лес за какими-то ягодами, а если даже все собрали, идет дрова искать… Она стирала спасательные жилеты — не свои, а чужие, наши все! Я ей говорю: «Да хватит уже, посиди хоть чуть-чуть», а она: «Нет, дядь Коль», — и развешивает их по кустам. Я ей все время говорил: «Вот такую бы внучку мне, и я просто был бы горд за себя!». И вообще я ей говорил, что будет счастлив тот человек, который станет ей мужем, потому что такую заботливую, трудолюбивую жену иметь — это просто счастье! Я очень люблю Даночку за ее трудолюбие, доброту и порядочность.
Вам не кажется, что культурный уровень людей падает год от года, из поколения в поколение? Ну что вы такое говорите! Еще в Древнем Риме было выражение «O tempora, o mores!» — «О времена, о нравы!» Это каждое поколение говорит о своих потомках, подразумевая, что, мол, мы были другими, мы были лучше. Нет. Я думаю, что и тогда что-то было такое, что резало слух. Всегда был, есть и будет некий слой общества, у которого нет потребности ни в культурном наследии, ни в создании чего-то нового — такому слою достаточно массовой культуры.
Но массовая культура сейчас более чем востребована. «Карманная» классика, «трехаккордные песни» про соотношение высоты любви и поцелуев. Вы не боитесь, что наши дети, следующее поколение, потеряют даже то, что мы сейчас имеем в культуре? Не думаю, что все так печально, как вы расписываете. Я вот только что был на выпускном концерте в Гнесинской школе, там выходят мальчики и девочки 8–10 лет и играют на фортепиано Шопена, Моцарта. Так играют, как не каждый взрослый сможет. Чудесные дети! Ну и неужели же мы будем говорить, что сейчас не те времена? Я бывал и в воскресной школе при Новодевичьем монастыре. Там дети собираются каждое воскресенье и поют духовные песнопения — ну так ровно, так хорошо, так красиво! И эти дети, безусловно, защищены от вредного воздействия каких-то там дискотек. Прекрасная музыка была и будет во все времена.
Кстати, вы ведь тоже в музыке не дилетант, даже сольный диск выпустили — «Вы слыхали, как поет Дроздов?»… Да, после «Последнего героя»… Я там пел-пел, вот и допелся: друзья меня уговорили записать свой собственный диск с любимыми песнями. Благо сейчас это можно сделать в домашней студии. Я, конечно, не записываю песни на продажу — тираж моих дисков очень ограничен, потому что я обычно их дарю своим близким и друзьям.
А из современного ничего не планируете спеть? Да я как-то не слышу того, что мне захотелось бы спеть… Если честно, увлечение современных певцов такой вульгарной тематикой, вроде: «ты со мной спишь, я с тобой сплю, а он с тобой не спит, а я сплю с другим» — это просто ниже плинтуса. Очень жаль, что молодые ребята тратят свою энергию, талант на сочинение и исполнение таких вот дешевых песенок. И как только у молодых певцов встречаешь реальную лирику, романтизм, нежность, тогда сразу и сердце радуется. Я не обо всех это говорю, а о тех, кто увлекается этим «нижеплинтусовым» жанром. Мне кажется, им просто хочется привлечь внимание к себе. Они, конечно, иногда привлекают к себе это внимание, особенно подростки — «ух ты, как он классно все это влепил!» Ну а что влепил? Ну что это по большому счету? Он же унизил себя, унизил всех окружающих, унизил, по сути дела, свою подругу или друга, о котором поет такое. Разве в «я сплю с тобой, а ты со мной» заключается любовь, счастье, дружба?
Николай Николаевич, а где опаснее — в мире людей или в мире животных? Самое страшное и непредсказуемое, что встречалось мне за многие годы путешествий, — это, безусловно, человек. Но этим мир людей и интересен.
 Ваш коментарий будет первым | |
|
